Блог

Наша первая машина, маленький горбатый «Москвичок» выпуска далеких 70-х, всем своим видом удивительно напоминала детский чепчик, перевернутый вниз тесемочками, за что и получила свое имя: Чепик.

Нарек его папа, гордо и нежно, как молодой отец желанного сына. Появился он у нас осенью, и папа сказал: «Ни на море, ни за грибами пока не едем. Чепик только что с конвейера, а вдруг его в конце квартала собирали?» (в те времена весь производственный процесс разбивали на кварталы и пятилетки, в последние дни которых судорожно «гнали план», иначе – рабочие без премии, партначальство – в … Сами понимаете, где. Соответственно, все, что собиралось и производилось в эти безумные часы, было таки ж «произведено», но… немножко «недособрано»).

Папа всю осень героически «пересобирал», докручивал, подтягивал, смазывал, притирал, умирал и воскресал над каждой деталькой, худел, дико уставал, но как сияли его глаза!

 Мама, как верная жена декабриста, все «понимала, принимала и разделяла». По вечерам мы с ней мечтали: начнется зима, и мы, в теплой машинке… и туда… и вот туда…

Надо сказать, что зима на Кубани (мы жили в Краснодаре) представляет собой вовсе не снежную сказку, а нудные, бесконечные дожди, переходящие в ливень.

И вот, однажды вечером, незадолго до Нового года, папа пришел из гаража, упал на диван, и тихо произнес: «Ну, кажется, все». «И куда же мы поедем?» - мечтательно прошептала в ответ не менее счастливая мама. «Как?!! Под дождем?!!» «Ну да, в тепленькой машинке…»

И бедный, растерянный папа извиняющимся тоном пробормотал: «Понимаешь, мы-то ведь не железные… а он… он – Чепинька наш… он же железный !!! Он может ПОРЖАВЕТЬ!!!»

Отныне и навсегда во все дождливые дни мы дефилировали под зонтами, а Чепик отсиживался в уютном сухом гаражике.